Ева́нгельское чте́ние дня: Лк., зач. 66 (гл.12 , ст.16-21):  Рече́ Госпо́дь при́тчу сию́: челове́ку не́коему бога́ту угобзи́ся ни́ва, и мы́сляше в себе́, глаго́ля: что сотворю́, я́ко не и́мам где собра́ти плодо́в мои́х? И рече́: се сотворю́, разорю́ жи́тницы моя́, и бо́льшыя сози́жду, и соберу́ ту вся жи́та моя́ и блага́я моя́. И реку́ души́ мое́й: душе́, и́маши мно́га бла́га, лежа́ща на ле́та мно́га, почива́й, яждь, пий, весели́ся. Рече́ же ему́ Бог: безу́мне, в сию́ нощь ду́шу твою́ истя́жут от тебе́, а я́же угото́вал еси́, кому́ бу́дут? Та́ко собира́яй себе́, а не в Бо́га богате́я.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский. Притча о неразумном богаче. 

Иисус Христос учил: «смотрите, берегитесь любостяжания, (т. е. берегитесь любить приобретать богатство, берегитесь пристрастия к богатству), ибо жизнь человека не зависит от избытка его имения. А чтобы люди лучше поняли это, Господь сказал притчу о неразумном богаче.  У одного богатого человека был хороший урожай в поле. И он стал рассуждать сам с собою: «что мне делать? Некуда мне собрать плодов моих». И, решив, сказал: «вот что сделаю: сломаю житницы мои, и построю новые большие прежних, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое, и скажу душе своей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы, покойся, ешь, пей и веселись!» Но Бог сказал ему: «безумный! В эту ночь душу твою возьмут у тебя (т. е. ты умрешь); кому же достанется то, что ты заготовил?» Окончив эту притчу, Господь сказал: «так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет», т. е. так должно случиться с каждым человеком, который собирает богатство только для себя, для своих удобств и удовольствий, а не для Бога, т. е. не для добрых, угодных Богу дел — не помогает ближним и не облегчает их страдания. Придет смерть к человеку, и земное богатство его не принесет душе его на том свете, в будущей жизни, никакой пользы. «Поэтому говорю вам» — сказал Спаситель, «не заботьтесь (чрезмерно) о том, что вам есть, что пить и во что одеваться. Душа больше пищи, и тело — одежды. Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Прежде всего ищите Царствия Божия и правды его, и это все приложится вам», т. е. прежде всего заботьтесь о спасении души вашей исполнением заповедей Божиих, — проявляйте милосердие к ближним, сделайте душу свою праведною, достойною быть в Царстве Божием. Тогда все остальное, все, что требуется для тела вашего, для жизни земной, Господь пошлет вам.

Ныне читано Евангелие от святого Луки о безумном, само­любивом богаче, который собирал только для себя и из своего богатства не уделял нуждающимся (Лк. 12,16-21). Это притча, поэтому смысл ее, очевидно, гораздо шире, чем пред­ставляется с первого раза, и под богатым человеком должно разуметь людей всякого чина, звания и состояния, наделен­ных от Бога всяким добром и довольством материальным, а не одних землевладельцев и людей податного состояния; равно и под хорошим урожаем поля должно разуметь не одни естест­венные, растительные продукты, т. е. пшеницу, рожь и прочее, а всякое материальное довольство: богатое наследство, боль­шое жалованье, получаемое из государственной казны, бога­тые доходы, доставляемые каким- либо местом или должнос­тью, прямые или косвенные, явные или тайные, хорошую прибыльную торговлю, хороший доход от отдачи  внаем до­мов, прибыльное ремесло и прочее. Таким образом, эта прит­ча, как сеть, захватывает собой весьма многих, и, словом ска­зать, всех тех, которые имеют хорошие средства к жизни. Че­го же от нас хочет и требует наш божественный Учитель — Господь Иисус Христос в этой притче? Хочет и требует от нас того, чтобы мы не сами только лично пользовались дарами Божиими к своему лишь удовольствию, для удовлетворения своих только животных потребностей, привычек, страстей и похотей, а делились, непременно делились своим добром по средствам с неимущими и нуждающимися, которых так мно­го везде, потому что всякого рода материальное довольство Господь посылает нам не для нас одних, а в лице нас и для  ближних наших. У тебя лежит множество даров Божиих, дан­ных тебе сколько для тебя, столько и для общего блага, и они лежат без всякой пользы, и ты превращаешь источник благо­словения Божия в источник проклятия; ты ругаешься над благостью и щедротами Божиими, ты друг общего завистника и врага — диавола, ибо ты враг Богу и людям, потому что гу­бишь многих своим жестокосердием. Эта истина, многим ка­жущаяся странной, так  ясна, что говорит сама за себя, и  чело­веку, прямо смотрящему на дело, не имеющему своих пред­взятых мыслей и ложных убеждений, нет нужды  ее  объяснять и доказывать, ибо все мы, богатые, равно как и бедные, знат­ные и простые, образованные и необразованные, — все ближ­ние друг другу, как  происшедшие от одной крови, члены од­ной великой Божией семьи, члены если не одной Церкви, то одного государства, члены одного общего отечества... Но крайнее само­любие наше, по которому мы свое добро материальное при­выкли считать исключительно своим, ложный взгляд на отно­шения наши к другим и строго судейский, односторонний взгляд на ближних наших, требующих нашей помощи, идут наперекор указанной истине, и многие, многие говорят: «Мое — только для меня и ни для кого больше, другим до не­го дела нет», хотя очевидно, что такое убеждение ложно и крайне негуманно, т. е. нечеловеколюбиво. Докажем на осно­вании разума и слово Божия несостоятельность его и затем выведем заключение, что должно нам не для себя только со­бирать, а и в  Бога богатеть, т. е. богатеть милосердием, прав­дой и вообще добрыми делами. Во-первых, во всей природе, во всем видимом мире мы за­мечаем взаимность и общительность. Солнце с высоты небесной освещает, согревает и оживотворяет всю землю, всех тва­рей, им же несть числа; воздух проникает всех и все — мы все дышим и питаемся им каждую минуту; ветры, попеременно дующие со всех сторон, производят в разных местах благоде­тельную перемену воздуха, очищают, оздоровляют его; реки, орошая разные местности, по коим они протекают, приносят людям и животным многоразличную пользу. Пчелы собирают с цветов благоухающий, здоровый и питательный сок, слага­ют его в соты и образуют мед, коим пользуются многие люди; шелковичный червь прядет коконы, или шелковые нити, и че­ловек употребляет их на свои изделия. Люди наук и искусств, ремесел, земледельческого дела, торговли, промышленности делятся с другими людьми сокровищами своими; воинство полагает за веру, царя и отечество жизнь свою — всё и все на­ходятся во взаимодействии и сообщительности. А вот у тебя лежат большие суммы денег, коих хватило бы на прокормле­ние тысячи людей, — что в них пользы? Неужели только иму­щество, деньги, хлеб, одежда, жилища будут одним лишь на­шим достоянием,  и мы не будем им охотно делиться с нужда­ющимися братьями нашими? Помилуйте, братья мои, да это противно природе и разуму нашему. Как вся природа делится с нами своими сокровищами, богатствами, так и мы взаимно должны делиться друг с другом своим достоянием для блага общего. Во-вторых, так как мы все, поелику христиане, со­ставляем собой сочленение духовнаго тела Церкви, которой Глава — Иисус Христос, Кормчий, или Правитель, Дух Свя­той, то поэтому мы обязаны заботиться духовно и материально не о себе только, а и о других членах тела, по слову апосто­ла Павла: Страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. И вы тело Христово, а порознь члены (1 Кор. 12, 26-27). Церковь и госу­дарство — живой организм, но в нем есть члены болезненные, малосильные, малоспособные или не имеющие труда и не могущие добыть его. Если же так, то как богатому не позаботить­ся о бедных — богатому всякого звания: духовному ли, купцу ли, человеку светского или военного звания, ученому или на­чальствующему во всяком звании или богатому ремесленни­ку? И в этом случае высшие или высокопоставленные лица, как более образованные, должны подавать собой пример низ­шим, по слову апостола: Должны есмы мы сильный немощи не­мощных носити, и не себе угождати (Рим. 15, 1). Если силь­ные, знатные, высокопоставленные лица или богатые будут только себе угождать, не заботясь о бедных и немощных, то что сделать могут в пользу их люди, хотя и с добрыми намере­ниями, желаниями, предприятиями, но несильные по власти и капиталу? Вот, например, у нас в Кронштадте есть бедное, непривилегированное сословие приписных мещан, у которых нет ни дела, ни денег, ни пищи, ни одежды, ни жилища, ни ма­лейшего нравственного голоса к защите себя, но которые мог­ли бы быть полезны, если бы люди, которые почтены властью, обратили на них отеческое внимание. Скажите, что с ними бу­дет в конце концов, если не будут обращать на них внимания сильные во граде? Или они должны будут исчахнуть и преж­девременно умереть от голода и холода, или они будут прибе­гать к противозаконным средствам приобретения, чтобы не умереть с голоду? И уж если знатным и богатым не угодно уделять им необходимое для жизни из житниц или из богатых сокровищниц своих, то по крайней мере нужно общими сила­ми позаботиться о помещении их и о занятии их трудами по силам их, об общем содействии им. Ведь они тоже христиане, что и мы; подданные и дети того же государя, как и мы; члены того же общества, как и мы. Между тем они, члены наши, по какому-то странному нерадению и жестокосердию общества остаются доселе без всякого призрения. О самолюбие, о гор­дость, о жестокосердие, о снедающая корысть надменных сво­им ложным просвещением людей! Что значит просвещение научное без любви христианской? Ничто. Мудрость мира се­го есть безумие пред Богом (1 Кор. 3, 19). Смирись, кичливый ум, пред учением Евангелия и пред нищетой Христовой, сой­ди со своего пьедестала, стань пониже, подойди к этим бед­ным, коих  Сам Христос не стыдится называть Своей братией, и протяни им руку помощи; не себе только собирай, не своим только прихотям удовлетворяй, а и в Бога богатей делами до­брыми, которые и по смерти пойдут вслед за тобой. Итак, и природа, и разум, и слово Божие внушают нам быть общи­тельными с ближними в своем имуществе, податливыми, без роптания, без скупости, охотно, с усердием, кротко и смирен­но, благодушно помогать бедным, как братьям о Христе и как членам гражданского общества. Аминь.

Архимндрит Иоанн Крестьянкин.Слово в Неделю 26-ю по Пятидесятнице, о памяти смертной.